Глубоко травмированные распадом СССР и испытывающие ностальгию по утраченному статусу сверхдержавы, российское население и элита, кажется, отчаянно цепляются за желание восстановить то, что они называют «Великой Россией» (на самом деле это синоним империи). И действительно, не будет ошибкой отметить, что падение СССР - и есть крах Империи, может быть, даже последней колониальной Империи. Но, как было сказано ранее, России легче восстановить свою сферу влияния, чем бывшим европейским колониальным державам. Отсюда - парадокс: Европа выбирает строить то, чего никогда не было, создавать интеграцию на уровне Евросоюза между бывшими враждебными государствами, а Россия на примере ЕС восстанавливает собственную утраченную империю.
Но если это российская точка зрения, то это не точка зрения других государств-членов ЕвразЭС и тем более их населения. Что думать, например, о том, что единый тариф Таможенного союза Россия навязала своим партнёрам? Или то, что из сферы действия ЕвразЭС исключены углеводороды, что даёт России значительные стратегические рычаги?
Действительно, напряжённостью между Россией и Беларусью в 2018-2020 годах касалась изменения системы налогообложения российского энергетического сектора, что сильно повлияло бы на доходы Беларуси, которая является страной транзита этих энергий. Если бы применялись правила ЕвразЭС, России пришлось бы искать консенсус со своими партнёрами для сохранения целостности общего энергетического рынка. Но это было не так, и у одной только Беларуси было очень мало средств давления на Россию, кроме дипломатического дистанцирования и сближения с ЕС. Хотя этот пример был в конечном счёте недолговечным из-за белорусской революции и сближения Лукашенко с Путиным, он прекрасно иллюстрирует не только недобросовестность России в желании играть в интеграционную игру, но и недоверие её партнёров к её предполагаемой гегемонии.
Элементы экономического анализа также показывают, что господство России оказывает пагубное воздействие на рост в целом. Если консенсуса по вопросу нет, некоторые считают, что ЕвразЭС помог сдержать падение товарооборота между государствами-членами. Но одна тенденция ясна: ЕвразЭС, несмотря на свои амбиции, не может стимулировать экономические обмены внутри зоны (хотя это единственная его цель!). Главной причиной такого положения дел, конечно же, является применение экономической теории сравнительных преимуществ. Если Россия доминирует на определённых местных рынках, она не может конкурировать с американскими или европейскими инвестициями или с китайской продукцией. Даже технологически Россия не может предложить продукцию достаточного качества, чтобы быть привлекательной для других экспортёров. Таким образом, даже если в пространстве применимы правила либерализации торговли, это не означает, что торговля будет расти.
Но каковы причины? Правдоподобным объяснением является просто тот факт, что для динамичной экономики необходима свободная политическая система или, по крайней мере, активное гражданское общество. Россия, экспортировавшая свою клептократическую модель, не построила модели, достаточно благоприятной для индивидуальной инициативы, роста капитала и, следовательно, технического прогресса. Поэтому её экономический вес контрпродуктивен, пока не проведены внутренние институциональные реформы в России. Прямым следствием такого положения вещей является то, что государства-члены ЕвразЭС все больше притягиваются к другим геополитическим установкам на своих границах.