В коллективном воображении История русской революции - это просто История перехода от Российской Империи к СССР и основания первого в мире коммунистического режима. Но так же как в 1789 году республика не сменила одномоментно короля Франции, история формирования Советского Союза более сложна. По правде говоря, создание СССР является результатом идеологического компромисса, связанного с необходимостью сохранить целостность бывшей территории Российской империи, одновременно гарантируя независимость, недавно обретенную «народами» рухнувшей империи.
Чтобы полностью понять этот компромисс, достаточно следовать идеологическому пути, проложенному Лениным в революционные годы вплоть до 1922 года. Действительно, Маркс не считал национальный вопрос решающим для будущей пролетарской революции. Именно работа Ленина позволила примирить марксизм и национализм. Ленин очень рано понял, что одним из величайших вызовов грядущего столетия будет национальный вопрос внутри империй и особенно в России. Поэтому было необходимо найти позицию, которая могла бы удовлетворить потребности меньшинств (особенно украинцев и народов Кавказа), разыгрывая карту «интернационализма», отстаиваемого классическим социализмом.
Так, Ленин черпал вдохновение в размышлениях Энгельса, который, изучая случай Ирландии, считал, что национальное освобождение должно предшествовать освобождению социальному. Поэтому Ленин в своей книге «Марксизм и национальный вопрос» (1913) выдвигает идею о том, что необходимо поддерживать требования «народов без истории», чтобы получить их поддержку в грядущей революции и побудить их к самоопределению.
Таким образом, в отличие от Временного правительства, Ленин поддержит все требования о независимости меньшинств в пределах Российской республики в 1917 году. Это движение приведет к различным декларациям независимости, которые имели место во время революции. Крах Российской империи, централизованного и монолитного государства, ознаменовался большевистской революцией в октябре 1917 года.
И здесь возникает парадокс, потому что Ленин и Сталин (в то время член Политбюро ЦК РКП(б) и народный комиссар по национальностям, назначенный Лениным в новом революционном правительстве) никогда не хотели коллапса территориального пространства, веками создаваемого Российской империей. Достаточно принять во внимание тот факт, что базой, на которой должна была быть построена новая власть, были рабочие, и что большая часть промышленного бассейна Российской империи находилась на Западе, то есть в новых украинской, польской, прибалтийских республиках. Большевики не могли позволить этим территориям стать по-настоящему независимыми.
Пока идеология большевиков была «интернационалистской», казалось, не было необходимости в срочном возвращении и реинтеграции этих территорий. Действительно, в 1917 году сторонники Ленина были глубоко убеждены в том, что национальные государства обречены на расчленение на более мелкие коммуны, где решения принимались бы органами местного самоуправления (советами), и что мировые конфликты следует рассматривать не как борьбу между нациями, а как борьбу классовую. Другими словами, как только западный рабочий класс свергнет собственную буржуазию, он присоединится к Советской России, и аннексировать территории европейских государств будет необязательно.
Но все изменилось во время «чуда на Висле». Поражение Красной Армии в Польше, отправившейся с миссией поддержки европейских пролетарских революций, положило конец амбициям новых хозяев России. Рабочая революция на Западе не состоялась. Теперь необходимо было построить «социалистическую Родину» на той территории, которая досталась большевикам в результате Гражданской войны.
Выбор был сделан - строить «Советский Союз» - союз социалистических государств, созданных после Октябрьской революции 1917 года, целью которых была прежде всего защита от возможных вторжений «извне» (в отношении британских, французских и американских экспедиций 1919 года).
Этот Союз должен был быть идеологическим, а не национальным (стоит отметить, что слово “Россия” даже не присутствовало в названии нового государства). Ленин разыграл здесь особую идеологическую карту, создав дихотомию между нациями в классическом смысле этого слова (национальные государства) и «нациями внутри них» («буржуазные нации» и «пролетарские нации»). Таким образом, он мог представить свой новый Союз как Союз суверенных государств в классическом смысле этого слова, сделав его монолитной родиной рабочего класса. Более того, до сих пор не утихают споры о том, имел ли Советский Союз, созданный в 1922 году, цель включать в себя все будущие социалистические государства, а потому трудно сказать, был ли СССР только лишь результатом опередившего свое время регионализма или государством, возникшем в результате создания республиками федеральной единицы.
Эта идеология резюмируется в преамбуле к Союзному соглашению 1922 года:
«Восстановление народного хозяйства оказалось невозможным при раздельном существовании республик.
С другой стороны, нестабильность международной обстановки и опасность новых атак делают неизбежным создание единого фронта советских республик перед лицом капиталистического окружения.
Наконец, сама структура Советской власти, которая носит интернациональный характер, толкает трудящиеся массы советских республик на путь объединения в одну социалистическую семью.
Все эти обстоятельства настоятельно требуют объединения советских республик в единое федеративное государство, способное обеспечить внешнюю безопасность, внутреннее экономическое процветание и свободу национального развития народов ».
Таким образом, соглашение создало нечто беспрецедентное: многонациональная республика, основанное не на исторической логике прошлого, а на общей политической идеологии, обращенной к будущему. Эти соображения представляют Советский Союз не как наследника развалившейся Российской империи, а как союз независимых государств с одной и той же международной целью: построение социализма в мировом масштабе.
Не глядя на пример Европейского Союза, час которого еще не настал, мы можем признать их общий с СССР федералистский характер. Более того, одно из определений федерализма, данное Полом Рейтером, гласит:
“Федерализм присутствует тогда, когда есть государства и федерация, которая объединяет, но не полностью поглощает их. Это означает, что в основе федерализма лежит противоречие, поскольку статус государства должен принадлежать как единому обществу, так и его единицам. Совершенно очевидно, что именно это противоречие является движущей силой федеративного государства. Федерация хочет сохранить статус как целого, так и его составных частей”.
Конечно, Европейский Союз не является Федерацией в классическом смысле этого слова, и Советский Союз не был такой Федерацией, как мы увидим позже, но примечательно, что их основание происходит в некотором смысле схожим образом: динамичное объединение суверенных государств для конкретного проекта на международном уровне.
Примечательно, что этот новый советский федерализм очень рано стал использовать внешнеполитические аргументы для оправдания своего существования. Тут мы можем воспользоваться следующим замечанием Патрика Райли:
“Необходимо параллельно изучать эволюцию национальных и международных идей, потому что федерализм на национальном уровне в действительности является интернализацией формы внешних отношений (союз «суверенных» штатов), а международный федерализм - это экстернализация (глобальное «правительство») политической формы, характерной для внутренней государственной структуры. Иными словами, развитие федеративных идей - это история действий, которые превращают национальные правительства в международные отношения, а международные отношения - в правительства”.
Эта динамика, которая очень четко проявилась в конце XX века, началась еще с созданием Советского Союза, который изначально имел международную цель с мировыми амбициями.
Таким образом, Советский Союз предвосхищает особенность Европейского Союза, когда он утверждает, что является Союзом суверенных государств, связанных общей судьбой. Однако при более внимательном рассмотрении мы можем заметить и другие схожести в инструментах интеграции, которые Советский Союз использовал для сохранения существующей социалистической мощи и суверенитета новых государств, рожденных в результате распада Империи.