Невозможно понять природу Советского Союза, не проанализировав его политическую полицию. Как и все диктатуры в мире, советский режим не мог бы выжить, не прибегая к репрессивным средствам, таким как ЧК, которая позже стала КГБ1.
С 1919 года Ленин будет создавать для борьбы с «контрреволюцией» очень фатально известную «Чеку» (аббревиатура от «Чрезвычайной комиссии»). Эта организация быстро получит существенные прерогативы и полномочия по расследованию, аресту и даже осуждению людей, считающихся опасными для нового режима. Эта комиссия сначала была при НКВД («Народный комиссариат внутренних дел»).
Но когда был основан СССР, в 1924 году было принято решение ввести этот орган непосредственно в Конституцию как самостоятельный орган2. Так, с 1924 по 1936 год в СССР существовало «ОГПУ». В статье об учреждении ОГПУ ясно сказано, что этот орган предназначен для борьбы с «контрреволюцией» на всех уровнях Союза, и поэтому ГПУ организуется на всех уровнях Союза. Учитывая, что любое стремление к независимости от Союза считалось бы «сепаратистским, националистическим и буржуазным» элементом, оно было бы немедленно подавлено на месте под руководством местного ГПУ. Кроме того, Конституция 1924 г. предусматривала, что председатель ОГПУ входил в состав союзного правительства и имел в нем один голос.
Если в период с 1924 по 1936 год Единого МВД не было, то это потому, что ОГПУ играло роль «полицейского Союза», поддерживая сплочённость целого за счёт применения репрессий. Однако в 1936 году Сталин распустит ОГПУ и передаст всю его агентуру под руководство нового НКВД Союза. Его подозрительность к спецслужбам также заставит его расстрелять нескольких комиссаров НКВД во время своего правления.
В 1954 году Хрущёв и его союзники создадут КГБ («Комитет Государственной Безопасности»). Это позволит проводить разведывательные операции за границей и репрессии внутри Союза. Но следует особо подчеркнуть, что целью КГБ никогда не была защита государства в классическом смысле этого слова, а защита партии и её удержания у власти. Более того, лозунг КГБ звучал так: «Верность партии есть верность Родине», ясно показывая господствовавшее в СССР смешение между государством и чисто политическим органом, которым должна была быть партия.
Виктор Суворов скажет так: «С самого первого момента возникновения и до самого последнего дня существования коммунистической диктатуры главной задачей тайной полиции ВЧК — ГБ была охрана этой диктатуры от внутренних врагов — то есть от своего народа». В соответствии с символикой, унаследованной от ВЧК, ОГПУ и НКВД, эмблемой КГБ были щит и меч, идея заключалась в том, что КГБ был щитом партии и её оружием против врагов - внутри и снаружи3.
Историко-исследовательская работа проводилась после открытия Виктором Суворовым архивов КГБ. Таким образом, ему удалось продемонстрировать, что КГБ, вопреки тому, что многие думают, не было организацией, занимающейся шпионажем и поиском информации за границей (на самом деле эта миссия была обязанностью ГРУ и СВР, разведывательных служб армии). ) а именно к репрессиям.
Таким образом, в то время как ГРУ проводило, например, операции по получению важной информации в случае конфликта между двумя сверхдержавами, КГБ занималось всеми делами, которые могли помешать монополии партии, такими как, например, слежка Солженицына, жившего в эмиграции за границей4.
Итак, если мы соединим политическую монополию Коммунистической партии с репрессивной политикой КГБ в интересах этой партии, мы поймём, что все конституционно-правовое устройство СССР было не чем иным, как обманом, предназначенным для пропаганды. Политика определялась в Кремле, который без колебаний устранял всех, кто вставал у него на пути.
Как сказал Сталин, номенклатура (партия) была рыцарским орденом на службе государя, и если продолжить аналогию дальше, то СССР был лишь феодальным образованием, подчинённым единому центру власти. Более того, американская разведка всегда называла центр принятия решений в СССР простым названием: «Центр». Этот «Центр» всё диктовал и всё решал. Государство в государстве, КПСС на самом деле была воплощением централизованного государства, наследницей царской традиции управления через институты, которые должны были быть федеральными и интернациональными.
Можно ещё добавить, что если СССР был прочно интегрирован в железный кулак горстки царствующих в Кремле людей, то это был для них единственный способ удержать ситуацию под контролем, потому что Ленин и Сталин открыли своего рода ящик Пандоры в 1917 г., разрешив провозглашение независимости республик. Железный кулак чаще доказывает слабость системы, чем её силу. Если европейские государства объединяются сегодня в региональное образование, то это происходит по их собственной воле, конечно, интеграция менее сильна, чем была в СССР, но, по крайней мере, она желательна. СССР, с другой стороны, принудил людей к интеграции, продиктованной иерархическим и авторитарным образом, зная, что при первой же возможности все покинут строящийся Союз.